Главная
 
 
Юбилейная страница профессора В. А. Когана 
 
Интервью В.А.Когана к 70-ти летнему юбилею 
 
Краткая биография Юбиляра 
 
Основные научные публикации В. А. Когана 
 
Ученики профессора В. А. Когана

Кафедра физической и коллоидной химии
Южного федерального университета

ИНТЕРВЬЮ ПРОФЕССОРА
В. А. КОГАНА В СВЯЗИ С ЕГО ЮБИЛЕЕМ

Вопрос: Виктор Александрович, какие мысли, чувства, ощущения вызывает у Вас предстоящий юбилей?

В.А.:  Вообще, семидесятилетие со мной случилось впервые, и мне самому очень интересно – что это я там испытываю. После того, как меня начали поздравлять мои коллеги, друзья и близкие, я понял, что надвигается праздник. Кстати, я хочу поблагодарить всех, кто поздравил меня устно, письменно, по телефону, оставил свои поздравления на автоответчике. Приятное удивление вызвало теплое поздравление от администрации области, подписанное губернатором. Оказывается, об ученых все-таки помнят.
До этого, в общем-то никаких особых ощущений, кроме определенного дискомфорта, я не испытывал. Такое впечатление, что друзья и коллеги что-то ждут от меня, чего-то весомого и значительного – вот стукнуло 70, резко поумнел и начал делиться выношенным десятилетиями жизненным опытом, изрекать мудрые неординарные мысли и т.д. Но я такой же, что год, месяц и неделю тому назад – я не чувствую, что что-то существенно изменилось. Разве что смущает цифра – много. С одной стороны, я рад, что удалось дойти до нее, сохраняя сравнительно приличную рабочую форму. С другой стороны, несколько грустно – быстро время летит. Самое печальное – уже тает круг близких друзей и коллег, и с возрастом эти потери становятся все более болезненными.
Как то я уже писал, круглая дата поэтому и называется «круглая» – она завершает круг, и прежде, чем выйти на новый виток, мы мысленно возвращаемся к точке отсчета нашего земного пути, а для ученого – это точка отсчета пути в науке. Юбилей – это та пауза, которую человек берет, если он хочет двигаться дальше, переходить на новый виток, можно оглянуться, подвести итоги, подумать о будущем. Наверное, поэтому такое событие вызывает смешанное чувство – и радость и грусть. Хочу выразить уверенность, что первое восторжествует, когда мы с моими дорогими друзьями и коллегами соберемся за праздничным столом и подискутируем – какие меры надо принять, чтобы радость доминировала, чтобы жизнь была светла и радостна!

Вопрос: Так, может быть, уже пора писать воспоминания?

В.А.: Кое-что я уже написал, как говорится, по мере поступления запросов. В прошлом году вышел прекрасный, очень теплый сборник к 90-летию РГУ – «Люди РГУ». Там мое интервью о моих однокашниках, о Лимане, о студенческих годах. Опубликованы мои большие статьи-воспоминания о наших студенческих годах в связи с юбилеями Ю.А. Жданова, В.И. Минкина, памяти О.А. Осипова, а также воспоминания о нашей семье в сборнике «Опережая время», вышедшем в 2002 году, посвященном памяти моего отца в связи с 90-летием его рождения. Пока что я не чувствую побуждений к расширению этого круга воспоминаний. Хотя… может быть, через некоторое время я напишу воспоминания о предстоящем моем юбилее – что ему предшествовало, как он проходил, и что я чувствовал при этом.

Вопрос: Внушителен список ваших учеников – кандидатов наук. А кто из них защитил докторские диссертации?

В.А.: Из моих аспирантов Николай Николаевич Харабаев защитил докторскую диссертацию в 1988 г., сейчас заведует кафедрой физики РГСУ; Владимир Викторович Луков (защита 2001 г.). Профессор нашей кафедры. Сергей Борисович Булгаревич  (одновременно и  профессор РГУПС) – защитил докторскую в 1985 г., моим аспирантом он не был, но у нас было много совместных работ и, так как я ему немного помогал, он считает меня одним из своих соруководителей.

Вопрос: Чтобы вы хотели выделить как наиболее интересное в ваших многолетних исследованиях?

В.А.: По сути, наиболее интересное отображено в списке, который здесь публикуется. Ведь не даром он называется «некоторые основные работы». Такой список, как правило, подбирается не читателем, а самим автором. Первая работа [1] опубликована по результатам моей дипломной работы и хотя она не связана с тематикой, которой я занимался в дальнейшем, включена в список как память о моих первых научных руководителях. А в основном я занимался хелатными и молекулярными координационными соединениями металлов, изучением их строения и взаимосвязи строения с физико-химическими свойствами.
Этот список отражает основные этапы работы и те элементы нового и интересного, что удалось получить в разное время. Так, работа [2], выполненная совместно и по инициативе Владимира Исааковича Минкина, в то время самого молодого к.х.н. на химфаке, ныне Академика РАН, совершенно новаторская, пионерская для того времени, является первой публикацией по доказательству тетраэдрического строения некоторых комплексов меди. А в последующих работах [3-5] развиваются эти положения, которые позволили в дальнейшем сформулировать принцип стерической нежесткости металлохелатов. Попутно мы изучили влияние структуры металлохелатов меди на параметры спектров ЭПР и были впервые получены выводы о применения метода ЭПР для тестирования плоских и тетраэдрических металлохелатов меди [5].
Одновременно с этим интересные вопросы возникали при исследовании молекулярных комплексов с азометинами, для которых нами впервые было установлено образование молекулярных комплексов с оксисодержащими лигандами без хелатирования [6]. В дальнейшем с моим аспирантом В.П. Соколовым мы установили, что одни и те же хелатирующие лиганды могут давать как хелатные, так и молекулярные комплексы в зависимости от условий синтеза и радиуса иона-комплексообразователя [7].С этой же целью были изучены и синтезированы супрамолекулярные комплексы на основе металлохелатов – новинка для тех времен [8].  Чрезвычайно интересные результаты были получены совместно с аспирантом А. С. Егоровым и Л. А. Угулава. Различными методами, в основном методом ИК-спектроскопии, удалось получить серии, позволяющие делать вывод о природе и относительной прочности координационных соединений металлов с азометинами [9]. Этот список работ можно долго комментировать, но это займет много времени и места.

Вопрос: А сколько обзоров опубликовано вами и чем определяется их число?

В.А.: У меня всего пару десятков обзоров и, как правило, они пишутся на основании собственного материала, когда получены закономерности, которые можно обобщить. Наиболее значительным и интересным я считаю обзор в журнале Структурной химии [11], где мы обобщили результаты по строению серосодержащих металлохелатов и выдвинули теорию закономерности цис-строения для данных соединений. Цис-строение металлохелатов было обнаружено не только нами, но и в ряде аналогичных работ других авторов. Но то, что существует закономерность было подмечено нами и предложена ее трактовка.
Как правило, объяснение таких явлений рождает новые вопросы. Опираясь на положения этого обзора в дальнейшем мы, с моим бывшим аспирантом Н.Н. Харабаевым [12 ] по существу, сформулировали правило формирования хелатных узлов для металлохелатов с бидентатными лигандами. Отсюда же вытекали проблемы цис-, транс-изомерии для металлохелатов, которыми мы с сотрудниками занимаемся и до настоящего времени. Сейчас в этой области активно работает И.Н. Щербаков, недавно у нас вышел обзор по теоретическому предсказанию возможных направлений изомерии [24]. Оказалось, что эта проблема значительно более сложная и многообразная, чем она представлялась 25 лет назад. Продолжение этих работ по прошествию такого длительного срока было инициировано моим крайне энергичным коллегой проф. А.Д. Гарновским [18]. Благодаря экспериментальному мастерству моего бывшего аспиранта С.Г. Кочина удалось впервые выделить цис-, транс-изомеры платины с азометинами и затем теоретически трактовать это явление [21,23]. Вообще, класс металлохелатов с азосоединениями оказался необычайно продуктивен. Если в 1975 г. со специалистами по РСА из Черноголовки С.М. Алдошиным, в те времена молодым к.х.н., ныне академиком РАН, О.А. Дьяченко, В.В. Ткачевым нам удалось впервые установить, что эти металлохелаты могут существовать как в виде пяти-, так и шестизвенных изомеров, то сейчас, через 30 лет с теми же структурщиками из Черноголовки, мы, вернувшись к этим объектам, получили совершенно необычную и уникальную куполообразную структуру, в вершине которой лежит плоский координационный узел Ni [25]. 

Вопрос: Если воспоминания об одном обзоре рождают такую цепь работ и событий, то что же можно сказать о других?

В.А.:  Ну я же сказал, что этот обзор для меня наиболее интересный и значимый. Другие тоже имеют свою предысторию и развитие. Так, например, один из первых обзоров по магнетохимии комплексов с азометинами [10] был написан тогда, когда мы уже начали системные работы по магнетохимии этих соединений. Идею подал Александр Анатольевич Пасынский – он встретил меня на семинаре по магнетохимии у Вячеслава Васильевича Зеленцова в Физтехе в Долгопрудном и предложил обобщить не только наши работы, но и то, что известно в этой области. Зеленцов поддержала эту идею. Этот обзор помог понять наши основные пути и задачи развития магнетохимии комплексов с азометинами и гидразонами и, в дальнейшем, вылился в совместную монографию [13]. В нее вошли серьезные фундаментальные работы, выполненные нами совместно с моим бывшим очень способным аспирантом, ныне профессором Владимиром Викторовичем Луковым. Это комплекс работ по изучению стерических и электронных факторов, определяющих обменное взаимодействие в биядерных соединениях [13,14,19,20,22,26]. Одним из интереснейших фактов, обнаруженных нами в этой области, было нахождение магнетохмического критерия структурной изомеризации биядерных комплексов определенного класса соединений, которые я докладывал в Лозанне на Международном конгрессе по координационной химии, посвященном 100-летию координационной теории Вернера [14]. Я здесь об этом не буду много говорить, это очень обширная и многообразная область исследований. Оставляю это В.В. Лукову. Вот когда у него случится такой юбилей, ему будет о чем рассказать, думаю, значительно больше, чем могу рассказать сейчас я. На эту тему В.В. Луков защитил докторскую диссертацию еще в 2001 г. Мы и до настоящего времени активно развиваем эту тематику, находим много необычного и нового [26]. Опираясь на полученные закономерности, сейчас мы ищем подходы для направленного синтеза молекулярных магнетиков. Вот только что я вернулся из Иваново, где проходила очень представительная III Международная конференция «Высокоспиновые молекулы и молекулярные магнетики», Иваново, 13-16 июня 2006 г, где я выступал с докладом «Магнетоструктурные корреляции для систематических рядов биядерных комплексов меди на основе производных гидразонов и азометинов». И вообще, хватит об обзорах, я могу вспоминать долго, и нам не хватит ни времени, ни места.

Вопрос : Можно коротко остановиться на участие в научных конференциях, научные контакты.

В.А.: Я докладываю с 1962 г. Впервые в Ташкенте на Всесоюзной конференции по комплексных соединений, ныне эти конференции называются Чугаевскими. Там я познакомился со многими, тогда еще молодыми, комплексистами В.В. Зеленцовым, Э.Н. Юрченко, Б.А. Бовыкиным, Ю.В. Яблоковым, и тогда уже хорошо известным ученым, структурщиком М.А. Порай-Кошицем. Там же выступала с пленарным докладом по теоретическим основам координационной химии М.Е. Дяткина и горячо и задорно оппонировал ей тогда еще молодой теоретик И.Б. Берсукер, впоследствии ставшим ведущим теоретиком координационной химии.
С тех пор я принимал участие практически во всех Чугаевских совещаниях по координационной химии, на многих из них выступал с пленарными докладами. Особенно памятны были конференции, которые мы устраивали в Ростове, где я был зам председателя Оргкомитета. Я имею в виду серии конференций по строению неорганических и координационных соединений в 1975, 1986, 1988 гг., а также XX Международную Чугаевскую конференцию, 2001 г. Конференции всегда были крайне интересны и полезны, так как приезжало много людей, завязывались новые научные связи, которые и питают и оживляют научную деятельность. И до настоящего времени у нас очень прочные и долговременные творческие связи и с МГУ, и с ИОНХ РАН им. Н.С. Курнакова, с Институтом Проблем Химической Физики РАН г. Черноголовки, Новосибирским Томографическим центром, с Киевским, Одесским госуниверситетами, ИОНХом НАН Украины, Институтом химии Молдавской академии наук, КубГУ, ДагГУ и многими другими. Раньше была хорошая традиция – устраивать академические школы для молодых ученых. Я постоянно был и остаюсь членом секции комплексных соединений Научного совета по неорганической химии РАН и регулярно читал лекции на таких школах. Как правило, школы собирались где-нибудь в экзотических местах. Я помню прекрасные и очень интересные школы в Ферюзе, Туркменистан 1981, школа под Ужгородом, на реке Скалке 1979 г., сравнительно недавно, в 2000 или 2001, совместно с НАН Украины, в Крыму, в Береговом. Очень интересная и прочная дружба связывает нас с Молдавией. Мы часто выезжали в Кишинев на традиционные конференции «Физические методы исследования комплексных соединений». Часто ездил в Кишинев на Абловские чтения с докладами. Так же, как и на Мемориальные Чугаевские и Черняевские чтения. У меня дома хранятся несколько памятных медалей с портретами Черняева и Чугаева, которыми были отмечены мои доклады. Вот и в этом году, в октябре приглашен с докладом в Москву на XVIII Международную Черняевскую конференцию.

Вопрос : А сколько всего научных конференций, в которых Вы принимали участие? 

В.А.: Это трудно посчитать. Обычно в год редко одна, чаще 2-3. Вот и считайте с 1962 года. В этом году их довольно много – кроме Черняевской, в июне я докладывал на III Международной конференции «Высокоспиновые молекулы и молекулярные магнетики», в сентябре намечаются доклады на VIII Международном Семинаре по Магнитному Резонансу у нас в Ростове и Лекция на Международной летней школе «Супрамолекулярные системы в химии и биологии» в Туапсе
Вопрос: Виктор Александрович, стандартный вопрос, которого избежать нельзя. Какое практическое применение имеют или могут иметь изучаемые вами соединения, результаты Ваших исследований?

В.А.: В принципе все эти соединения применяются кругом: и в медицине, и в катализе, как антифрикционные присадки, как люминофоры и т.д. Однако, считать нас какими-то изобретателями конкретных устройств я не могу. В 70-80 годах мы с моим бывшим аспирантом А.С. Бурловым интенсивно работали с отделом трения НИИФОХа, подбирали антифрикционные присадки на основе наших металлохелатов. Мы разработали определенные научные подходы в подборе присадок с учетом механизмов трения и получили очень хорошие результаты для некоторых присадок. И хотя мы получили более 30 авторских свидетельств, широкого производственного внедрения тогда не было.
Совместно с электрохимиками, с кафедрой профессора В.П. Григорьева, мы применили наши соединения в качестве ингибиторов коррозии, разработали с профессором В.В. Кузнецовым методы для совместного осаждения титана и кадмия на основе наших координационных соединений.
В принципе, очень трудно дойти до ощутимого производственного результата. Так, в конце 80-х годов, мы с моим бывшим аспирантом А.Н. Морозовым обнаружили весьма интересный факт: комплексы Zn, Cd, Hg – диамагнитных металлов – с производными ферроценов, оказались парамагнитными [16,17]. Как мы выяснили, они были парамагнитными за счет адсорбированного кислорода, причем этот процесс осуществлялся обратимо: облучить или нагреть соединение и оно становиться диамагнитным. Готовый магнитный индикатор различного рода воздействия. Мы даже долго не публиковали этот материал, надеясь: а вдруг кому-то пригодится. Вот, например, какое практическое применение может найти совершенно необычное явление, на которое мы натолкнулись с моим бывшим аспирантом, ныне доцентом кафедры С.Н. Любченко. Оказалось, что элементы III группы основной подгруппы инициируют образование ион-радикалов для определенного класса органических индохинонов, а побочной – нет [17].  Анализ этого явления позволил предположить, что мы натолкнулись на частный случай закономерности, общей для основных групп периодической таблицы элементов. Эти результаты я докладывал на Юбилейных чтениях в ИОНХ’е, на других конференциях, но все осталось без последствий. Прикладное значение этих результатов трудно переоценить, если они попадают в умелые руки грамотных технологов. Я не буду перечислять другие наши попытки получения прикладных результатов, думаю, что те подходы, которые мы разработали, сами по себе весьма полезны для любого практического применения.

Вопрос: Виктор Александрович, вы заведующий кафедрой вот уже более 20 лет. Какие вы видите перспективы развития кафедры? Каковы ваши личные творческие планы?

В.А.: Перспективы развития как мои, так и кафедры определяются основными моментами развития химии. Я уже несколько лет читаю элективный курс «Окружающий мир глазами физхимика», большая часть которого посвящена нанотехнологии, субкритическим технологиям и другим интересным и новейшим направлениям науки. Мы выполняем ряд работ по получению наноразмерных соединений. Надеюсь, это направление будет развиваться. В связи с открытием нового университета ЮФУ планируется создать новую лабораторию по физикохимии наноразмерных соединений. В сочетании с нашим традиционным магнетохимическим направлением можно говорить о разработке подходов по получению наноразмерных магнетиков. Сейчас укрепляется наша магнетохимическая лаборатория, которая год тому назад получила статус академической в рамках ЮНЦ РАН. Обновилась лаборатория молекулярной спектроскопии – самый современный, компьютизированный ИК-спектрометр. Планов-то много, да было бы финансирование...

Интервью провела доцент В.А. Четверикова (август 2006 г.)

В начало страницы